Назначен в Воскресенский монастырь 5 августа 1877 г. из настоятелей Валдайского Иверского монастыря. Одной из важнейших черт архим. Вениамина была его «мудрая опытность», приобретение которой началось с послушничества в Глинской Богородицкой пустыни, затем участие флотским иеромонахом в Крымской войне, для участников которой он стал легендой Севастопольской осады,
«под огнем неприятеля напутствуя раненых и даже вынося их из-под выстрелов»[1], за что был награжден серебряной медалью на Георгиевской ленте. Дальнейшая иноческая жизнь и настоятельство в нескольких монастырях развили в нем дары утешения, духовного окормления, молитвы и назидания. В Воскресенский монастырь к архимандриту Вениамину приезжали многие известные люди, художники, писатели – А.П. Чехов, например. Он сам был человеком образованным и разносторонним, в обители им была создана фотомастерская, позволявшая паломникам увозить с собой запечатленную на фото святыню.
10 марта 1885 г. в монастырской книге происшествий была сделана запись о видении ташкентскому купцу Василию Никитину, в котором некий старик сказал: «Молись Никону Патриарху, он во всем поможет и все устроит»[2].
В 1886 г. на колокольне были установлены часы с курантами, выбивающими два раза в сутки, в 12 часов, «Христос Воскресе!», «весьма дорогой цены и сделанные известной московской фирмой А.А. Энодина». Заботясь о сохранении этих дорогих часов, архим. Вениамин платил ежегодное вознаграждение Энодину за их «надсмотр и заводку»[3]. Последующие настоятели сочли этот расход излишним, часы стали поправлять местные часовщики, а потом и машинист с монастырской водокачки, так что они пришли в совершенную негодность, пока не были починены весной 1904 г. тем же Энодиным, приглашенным настоятелем архим. Серафимом.
В 1878 г. архим. Вениамин издал отдельной книгой монографию о жизни и деятельности Патриарха Никона, напечатанную в 1663 г. в журнале «Странник», и предварил ее собственным кратким словом, выражая надежду, что изданием книги Ново-Иерусалимский монастырь окажет «посильную услугу почитателям великаго иерарха Русской Церкви и вместе исполнит долг благодарности, выну связующий Воскресенскую обитель с памятию ея славнаго основателя»[4].
В 1889 г., накануне праздника Воздвижения Креста Господня, бурей был сломан Мамврийский дуб, но остался расти его прикорневой побег[5].
17 октября 1889 г. в монастырь были доставлены палестинские святыни: частицы камней от Гроба Господня, места рождения Спасителя, Гроба Пресвятой Богородицы и часть масличной ветки из Гефсиманского сада, привезенные из Святой Земли великим князем Сергеем Александровичем и присланные им в обитель для молитвенного воспоминания о нем и его супруге великой княгине Елизавете Феодоровне. Священные предметы были «утверждены» архим. Вениамином в небольшой деревянной шкатулке, и в тот же день был отслужен соборный молебен Спасителю и Богородице с многолетием всему Царствующему дому[6].
В 1889 г. по поручению архим. Вениамина боровицким мещанином Иваном Воронковым, трудившимся в монастыре, была выполнена модель Воскресенского Ново-Иерусалимского монастыря, выполненная из обычных материалов, с позолоченными куполами, ценная свое «кропотливой работой». Модель хранилась в монастырском музее[7]. В январе 1890 г. Императорское московское археологическое общество предполагало устроить Археологическую выставку и представить на ней древние церковные вещи, хранящиеся в монастырях и церковных ризницах. На запрос Московской синодальной конторы об имеющихся в монастыре предметах древности, архим. Вениамин 16 октября 1889 г. отвечал, что «к числу замечательных предметов, как по древности, так и по искусству работы, имеются воздухи и плащаницы, шитые шелком царевною Татианой Михайловной, а также священные сосуды царей: Алексея Михайловича, Феодора Алексеевича и царевны Татианы Михайловны… других же предметов древности, заслуживающих внимания в археологическом отношении в обители не имеется»[8].
Последние годы своей жизни архим. Вениамин совмещал настоятельство в обители с исполнением должности благочинного ставропигиальных монастырей.
Архим. Вениамин скончался после продолжи тельной болезни 22 августа 1890 г. и погребен с севера от Воскресенского собора. На сороковой день его духовной дочери игумении Таисии (Солоповой), усердно молившейся о упокоении души старца, который не оставлял ее своими наставлениями до самой своей кончины, было видение о его загробной участи, удостоверившее ее в богоугодности жизни архим. Вениамина и бывшее откровением о Царстве Небесном[9].
После военного разорения 1941 г. надгробная плита архим. Вениамина оказалась перенесена и ныне находится в северной части монастырского некрополя, напротив земляной церкви.
«под огнем неприятеля напутствуя раненых и даже вынося их из-под выстрелов»[1], за что был награжден серебряной медалью на Георгиевской ленте. Дальнейшая иноческая жизнь и настоятельство в нескольких монастырях развили в нем дары утешения, духовного окормления, молитвы и назидания. В Воскресенский монастырь к архимандриту Вениамину приезжали многие известные люди, художники, писатели – А.П. Чехов, например. Он сам был человеком образованным и разносторонним, в обители им была создана фотомастерская, позволявшая паломникам увозить с собой запечатленную на фото святыню.
10 марта 1885 г. в монастырской книге происшествий была сделана запись о видении ташкентскому купцу Василию Никитину, в котором некий старик сказал: «Молись Никону Патриарху, он во всем поможет и все устроит»[2].
В 1886 г. на колокольне были установлены часы с курантами, выбивающими два раза в сутки, в 12 часов, «Христос Воскресе!», «весьма дорогой цены и сделанные известной московской фирмой А.А. Энодина». Заботясь о сохранении этих дорогих часов, архим. Вениамин платил ежегодное вознаграждение Энодину за их «надсмотр и заводку»[3]. Последующие настоятели сочли этот расход излишним, часы стали поправлять местные часовщики, а потом и машинист с монастырской водокачки, так что они пришли в совершенную негодность, пока не были починены весной 1904 г. тем же Энодиным, приглашенным настоятелем архим. Серафимом.
В 1878 г. архим. Вениамин издал отдельной книгой монографию о жизни и деятельности Патриарха Никона, напечатанную в 1663 г. в журнале «Странник», и предварил ее собственным кратким словом, выражая надежду, что изданием книги Ново-Иерусалимский монастырь окажет «посильную услугу почитателям великаго иерарха Русской Церкви и вместе исполнит долг благодарности, выну связующий Воскресенскую обитель с памятию ея славнаго основателя»[4].
В 1889 г., накануне праздника Воздвижения Креста Господня, бурей был сломан Мамврийский дуб, но остался расти его прикорневой побег[5].
17 октября 1889 г. в монастырь были доставлены палестинские святыни: частицы камней от Гроба Господня, места рождения Спасителя, Гроба Пресвятой Богородицы и часть масличной ветки из Гефсиманского сада, привезенные из Святой Земли великим князем Сергеем Александровичем и присланные им в обитель для молитвенного воспоминания о нем и его супруге великой княгине Елизавете Феодоровне. Священные предметы были «утверждены» архим. Вениамином в небольшой деревянной шкатулке, и в тот же день был отслужен соборный молебен Спасителю и Богородице с многолетием всему Царствующему дому[6].
В 1889 г. по поручению архим. Вениамина боровицким мещанином Иваном Воронковым, трудившимся в монастыре, была выполнена модель Воскресенского Ново-Иерусалимского монастыря, выполненная из обычных материалов, с позолоченными куполами, ценная свое «кропотливой работой». Модель хранилась в монастырском музее[7]. В январе 1890 г. Императорское московское археологическое общество предполагало устроить Археологическую выставку и представить на ней древние церковные вещи, хранящиеся в монастырях и церковных ризницах. На запрос Московской синодальной конторы об имеющихся в монастыре предметах древности, архим. Вениамин 16 октября 1889 г. отвечал, что «к числу замечательных предметов, как по древности, так и по искусству работы, имеются воздухи и плащаницы, шитые шелком царевною Татианой Михайловной, а также священные сосуды царей: Алексея Михайловича, Феодора Алексеевича и царевны Татианы Михайловны… других же предметов древности, заслуживающих внимания в археологическом отношении в обители не имеется»[8].
Последние годы своей жизни архим. Вениамин совмещал настоятельство в обители с исполнением должности благочинного ставропигиальных монастырей.
Архим. Вениамин скончался после продолжи тельной болезни 22 августа 1890 г. и погребен с севера от Воскресенского собора. На сороковой день его духовной дочери игумении Таисии (Солоповой), усердно молившейся о упокоении души старца, который не оставлял ее своими наставлениями до самой своей кончины, было видение о его загробной участи, удостоверившее ее в богоугодности жизни архим. Вениамина и бывшее откровением о Царстве Небесном[9].
После военного разорения 1941 г. надгробная плита архим. Вениамина оказалась перенесена и ныне находится в северной части монастырского некрополя, напротив земляной церкви.
- Геннадий (Беловолов), прот. Архимандрит Вениамин (Поздняков) – первый духовный наставник игумении Таисии Леушинской Никоновские чтения в музее «Новый Иерусалим» Сост. Г.М. Зеленская. М., 2005. С. 263.
- Белокуров С.А. Дела святейшаго Никона патриарха, паче же рещи чудеса врачебная ЧОИДР. М., 1887. Кн. 1. Смесь. С. 1–149; Крестный путь Патриарха Никона. М., 2000. С. 102.
- РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1. Ч. 46. 1904. Ед. хр. 207.
- Жизнь Святейшаго Никона Патриарха Всероссийскаго (с 9-ю рисунками). М., 1878.
- Ставропигиальный Воскресенский «Новый Иерусалим» именуемый монастырь. Историческое описание. С. 53.
- РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1. Ч. 42. 1889. Ед. хр. 132.
- Там же. Ч. 43. 1891. Ед. хр. 88.
- Там же. Ч. 42. 1889. Ед. хр. 126.
- Записки и письма Леушинской игумении Таисии сост. А.Н. Стрижев. М., 2000. С. 208–211.