Архим. Мелхиседек начинал свою иноческую жизнь во Введенской Оптиной пустыни. Настоятелем Воскресенского монастыря определен 26 марта 1851 г. из архимандритов московского Симонова монастыря, которым управлял 30 лет, сохраняя духовные связи с Оптиной. Настоятельствуя в Симоновом монастыре, он «не раз огорчал своими самовольными поступками, пользуясь, как ставропигиальный, своею независимостью», митр. Московского Филарета, но тот был великодушен к нему. Синод поручил митр. Филарету «иметь строгий надзор за действиями архимандрита, которого он старался однако всячески защищать, принимая многое на свою ответственность»[1].
Хотя, по словам А.Н. Муравьева, архим. Мелхиседек не мог равнодушно перенести перемены своей судьбы, но с ревностью однако принялся за новую свою обитель[2]. По его инициативе, интерьеру храма Рождества Христова, перепланированному в 1810 г., был возвращен первоначальный вид.
А.Н. Муравьев испросил у архим. Мелхиседека подлинную схиму Патриарха Никона, так как имел тогда намерение написать пространную историю Святейшего Патриарха. Митр. Московский Филарет, увидев у Муравьева эту схиму, взял ее для образца собственной схимы, которую себе приготовил, предпочитая ее тем, какие вошли в употребление у современных схимников[3].
Архим. Мелхиседек вошел в конфликт с неким вкладчиком, для которого его предшественником еп. Агапитом были вырыты могилы в погребе под царскими покоями, протестуя против этого решения бывшего настоятеля. Вкладчик отказался от соглашения с архимандритом и обратился в Синодальную контору с прошением «буквально сохранить право, данное ему как вкладчику». Архим. Мелхиседек написал объяснение, что могиле быть неприлично в зданиях, состоящих в связи с дворцом. Преосвященный Агапит был вызван для объяснений в присутствие Синодальной конторы, где с ним говорил митр. Филарет, но он объявил, что архимандрит пишет неправду, а митрополит его обижает. Между тем на архимандрита и некоторых из братии был сделан донос, которым «по порядку нельзя было пренебречь, а также и по предосторожности». Преосвященный Филарет принимал участие в скорби Мелхиседека, старался его успокоить и предостеречь, в связи с этим он писал А.Н. Муравьеву, огорченному происходящим: «Пишите, что не можете быть равнодушны к Новому Иерусалиму. В этом вы правы, однако не будьте безпокойны, и не тревожтесь, есть ли не все будет по вашему… Жаль, что некоторые люди, зная, что живут во дни недоверия, позволяют себе некоторые небрежности, которых в такое время надлежало бы остеречься, хотя в них нет существеннаго зла. Новоиерусалимскому настоятелю надобно быть великодушну и утверждаться на том, что есть ли Бог не предаст, зверь не съест; а есть ли Богу угодно попустить на человека испытание, то он может сотворить и избытие, а не наше нетерпение или бегство»[4].
В 1852 г. в Воскресенский монастырь Московским мещанским обществом была пожертвована икона Божией Матери Иверская, список с московской чудотворной иконы, облаченный в ее древний оклад: на средства Московского мещанского общества для московской «Иверской» был изготовлен новый оклад и вместе с тем сделан живописный список «в меру и подобие» прославленной святыни. Вновь написанная икона была облачена в древние драгоценные ризы с чудотворного образа и прислана в Новый Иерусалим. Икона была установлена в киот и поставлена слева от западного портала придела Усекновения главы Иоанна Предтечи.
Архим. Мелхиседек скончался 6 января 1853 г. и был погребен в нижнем этаже храма Рождества Христова, в приделе Мучеников 14 000 младенцев, от Ирода в Вифлееме избиенных, отпевание совершил преосвященный Агапит[5]. Над местом погребения была установлена мраморная плита с пространной эпитафией. В 1935 г. его могила была вскрыта, о чем был составлен соответствующий акт.
Архим. Мелхиседек не получил академического образования, но чтением приобрел энциклопедические знания. Плодами его ревности к проповеданию слова Божия были напечатанные в 1845 г. слова и приветственные речи, произнесенные им при разных торжественных случаях. Он оставил по себе добрую память во многих обителях, которые он как строитель и настоятель благоустроил.
Хотя, по словам А.Н. Муравьева, архим. Мелхиседек не мог равнодушно перенести перемены своей судьбы, но с ревностью однако принялся за новую свою обитель[2]. По его инициативе, интерьеру храма Рождества Христова, перепланированному в 1810 г., был возвращен первоначальный вид.
А.Н. Муравьев испросил у архим. Мелхиседека подлинную схиму Патриарха Никона, так как имел тогда намерение написать пространную историю Святейшего Патриарха. Митр. Московский Филарет, увидев у Муравьева эту схиму, взял ее для образца собственной схимы, которую себе приготовил, предпочитая ее тем, какие вошли в употребление у современных схимников[3].
Архим. Мелхиседек вошел в конфликт с неким вкладчиком, для которого его предшественником еп. Агапитом были вырыты могилы в погребе под царскими покоями, протестуя против этого решения бывшего настоятеля. Вкладчик отказался от соглашения с архимандритом и обратился в Синодальную контору с прошением «буквально сохранить право, данное ему как вкладчику». Архим. Мелхиседек написал объяснение, что могиле быть неприлично в зданиях, состоящих в связи с дворцом. Преосвященный Агапит был вызван для объяснений в присутствие Синодальной конторы, где с ним говорил митр. Филарет, но он объявил, что архимандрит пишет неправду, а митрополит его обижает. Между тем на архимандрита и некоторых из братии был сделан донос, которым «по порядку нельзя было пренебречь, а также и по предосторожности». Преосвященный Филарет принимал участие в скорби Мелхиседека, старался его успокоить и предостеречь, в связи с этим он писал А.Н. Муравьеву, огорченному происходящим: «Пишите, что не можете быть равнодушны к Новому Иерусалиму. В этом вы правы, однако не будьте безпокойны, и не тревожтесь, есть ли не все будет по вашему… Жаль, что некоторые люди, зная, что живут во дни недоверия, позволяют себе некоторые небрежности, которых в такое время надлежало бы остеречься, хотя в них нет существеннаго зла. Новоиерусалимскому настоятелю надобно быть великодушну и утверждаться на том, что есть ли Бог не предаст, зверь не съест; а есть ли Богу угодно попустить на человека испытание, то он может сотворить и избытие, а не наше нетерпение или бегство»[4].
В 1852 г. в Воскресенский монастырь Московским мещанским обществом была пожертвована икона Божией Матери Иверская, список с московской чудотворной иконы, облаченный в ее древний оклад: на средства Московского мещанского общества для московской «Иверской» был изготовлен новый оклад и вместе с тем сделан живописный список «в меру и подобие» прославленной святыни. Вновь написанная икона была облачена в древние драгоценные ризы с чудотворного образа и прислана в Новый Иерусалим. Икона была установлена в киот и поставлена слева от западного портала придела Усекновения главы Иоанна Предтечи.
Архим. Мелхиседек скончался 6 января 1853 г. и был погребен в нижнем этаже храма Рождества Христова, в приделе Мучеников 14 000 младенцев, от Ирода в Вифлееме избиенных, отпевание совершил преосвященный Агапит[5]. Над местом погребения была установлена мраморная плита с пространной эпитафией. В 1935 г. его могила была вскрыта, о чем был составлен соответствующий акт.
Архим. Мелхиседек не получил академического образования, но чтением приобрел энциклопедические знания. Плодами его ревности к проповеданию слова Божия были напечатанные в 1845 г. слова и приветственные речи, произнесенные им при разных торжественных случаях. Он оставил по себе добрую память во многих обителях, которые он как строитель и настоятель благоустроил.
- Письма митрополита Московского Филарета к А.Н.М. С. 98.
- Там же. С. 407.
- Муравьев А.Н. Описание предметов древности и святыни, собранных путешественником по святым местам. Киев, 1872. С. 30.
- Письма митрополита Московского Филарета к А.Н.М. С. 405.
- Там же. С. 408.