Статья политического философа, ректора Российского православного университета святого Иоанна Богослова А.#nbsp;В.#nbsp;Щипкова опубликована в#nbsp;журнале «Ортодоксия» (№ 1, 2024).
12#nbsp;сентября 1943 года в#nbsp;Москве, в#nbsp;кафедральном Богоявленском соборе, что в#nbsp;Елохове, состоялась интронизация Патриарха Сергия (Страгородского). Событие огромное по#nbsp;своей значимости не#nbsp;только для Русской Православной Церкви, но#nbsp;для всей России.
Патриарх Сергий (Страгородский) оставил после себя большое наследие. Его усилия в#nbsp;области богословия и#nbsp;церковного строительства внесли неоценимый вклад в#nbsp;русскую историю. Но, несмотря на#nbsp;высокую степень церковного почитания Патриарха и#nbsp;научный интерес к#nbsp;его биографии, его деяния все еще не#nbsp;до#nbsp;конца изучены и#nbsp;не#nbsp;до конца оценены. Вероятно, это произойдет в#nbsp;полной мере тогда, когда будет написана полная и#nbsp;непредвзятая история Русской Православной Церкви в#nbsp;ХХ веке, при этом изучение архива и#nbsp;богословских работ Патриарха Сергия станет существенным вкладом в#nbsp;ее#nbsp;создание. Уже сегодня можно обозначить некоторые подступы к#nbsp;решению данной задачи, связанные с#nbsp;важнейшими фактами биографии великого подвижника.
Судьба Патриарха Сергия показывает, как историческое время и#nbsp;Божий Промысл создают личность выдающегося человека. Во#nbsp;всех деяниях Патриарха отчетливо видна миссия, возложенная на#nbsp;него Богом#nbsp;— миссия по#nbsp;спасению русского Православия и#nbsp;Русской Церкви. Важнейшим из#nbsp;этих деяний стало возрождение и#nbsp;сохранение Патриаршества в#nbsp;тяжелейших условиях советского времени.
Институт Патриаршества, как известно, был ликвидирован еще Петром Первым, который считал этот шаг необходимой мерой против возможных смут и#nbsp;мятежей; теперь-то мы#nbsp;знаем, что государь ошибся, и#nbsp;в#nbsp;истории все случилось ровно наоборот.
Решение о#nbsp;восстановлении Патриаршества первоначально было принято в#nbsp;ходе Поместного Собора 1917−1918#nbsp;гг. Оно стало в#nbsp;каком-то смысле чудом, поскольку внутренняя логика Поместных Соборов, как «февральского» (1917 г.), так и#nbsp;последующих обновленческих (1923 и#nbsp;1925 гг.)#nbsp;— объективно противоречила этому решению. Эта логика вела к#nbsp;преобразованию церковной жизни в#nbsp;духе «новой Реформации». Решения Соборов периода революций и#nbsp;Гражданской войны имели целью умаление роли епископата в#nbsp;Церкви, замену кафолической соборности светской формой общины, введение принципов церковного республиканизма. Все это вело к#nbsp;ослаблению и#nbsp;разрушению иерархического начала в#nbsp;Церкви и#nbsp;объективно находилось в#nbsp;прямом противоречии с#nbsp;восстановлением Патриаршества и#nbsp;сохранением канонических принципов церковного устроения. Именно поэтому впоследствии Патриарх Тихон (Белавин) в#nbsp;условиях давления со#nbsp;стороны советской администрации молчаливо игнорировал многие постановления Поместного Собора 1917−1918 гг.
Патриарх Сергий, пришедший ему на#nbsp;смену, продолжил эту линию, одновременно добившись смягчения религиозной политики советских властей, что в#nbsp;итоге позволило приостановить процесс «православной Реформации» и#nbsp;защитить Церковь и#nbsp;ее#nbsp;каноны.
***
Будущий Патриарх Сергий (в#nbsp;миру Иван Николаевич Страгородский) родился в#nbsp;семье протоиерея Николая Страгородского. Стараниями отца аскетичное воспитание сочеталось с#nbsp;пристальным вниманием к#nbsp;обучению ребенка. Мальчика отдали в#nbsp;Арзамасское духовное училище, затем в#nbsp;Нижегородскую духовную семинарию, которую он#nbsp;окончил с#nbsp;высшими балами.
Иван Страгородский с#nbsp;ранних лет склонялся к#nbsp;монашеской стезе, совершал паломничество на#nbsp;остров Валаам. Став иеромонахом, он#nbsp;просит отправить его на#nbsp;службу в#nbsp;составе Японской православной миссии. Впоследствии его назначают настоятелем Русской посольской церкви в#nbsp;Афинах и#nbsp;возводят в#nbsp;сан архимандрита.
В#nbsp;1895 году архимандрит Сергий защищает свою знаменитую магистерскую диссертацию «Православное учение о#nbsp;спасении"[7]. Диссертация вызвала восторженные отзывы коллег и#nbsp;внесла существенный вклад в#nbsp;православную сотериологию (учение о#nbsp;спасении души). Последняя тесно связана с#nbsp;понятием обожения (теозиса), согласно известному принципу: «Бог стал человеком, чтобы человек стал богом#nbsp;— не#nbsp;по#nbsp;природе, но#nbsp;по#nbsp;благодати» (святитель Ириней Лионский).
Понятие обожения предполагает, что первые шаги к#nbsp;жизни вечной человек совершает уже в#nbsp;жизни земной, следуя заветам Христа. Поэтому представление о#nbsp;спасении души в#nbsp;Православии лишено юридизма, присущего католичеству и#nbsp;протестантизму. По#nbsp;мере спасения Господь не#nbsp;взимает с#nbsp;человека «долг», но#nbsp;именно спасает, духовно исцеляет его#nbsp;— насколько позволяет это сам человек, не#nbsp;отворачиваясь от#nbsp;Бога, но#nbsp;обращаясь к#nbsp;нему. Так, согласно учению Сергию Страгородского, человек свое спасение не#nbsp;покупает, но#nbsp;совершает, «соделывает».
Великая ложь заключена в#nbsp;законническом («правовом») понимании человеческой жизни. Юридический подход к#nbsp;спасению в#nbsp;западных церквях, по#nbsp;мысли архимандрита Сергия, взят из#nbsp;римских обычаев. Между тем, правовые отношения между Богом и#nbsp;человеком невозможны, поскольку Бог есть любовь (1 Ин. 4:8) и#nbsp;Он#nbsp;ищет не#nbsp;возмездия, но#nbsp;именно спасения. Не#nbsp;случайно в#nbsp;Евангелии мытарь праведнее фарисея, блудный сын прощен без каких-либо условий и#nbsp;в#nbsp;его честь режут упитанного тельца, а#nbsp;работник в#nbsp;винограднике за#nbsp;один час работы получает столько#nbsp;же, сколько другой работник#nbsp;— за#nbsp;много часов.
Здесь архимандрит Сергий следовал мысли Феофана Затворника и#nbsp;святителя Тихона (Задонского) и#nbsp;уверенно противостоял в#nbsp;подходе к#nbsp;спасению формально-правовой схоластике, которая насаждалась в#nbsp;России начиная с#nbsp;XVII—XVIII#nbsp;вв. под влиянием Киево‑Могилянской академии.
Такова нравственная сотериология владыки Сергия.
Указом Священного Синода от#nbsp;24#nbsp;января 1901 года архимандрит Сергий был наречен во#nbsp;епископа Ямбургского, а#nbsp;в#nbsp;1905-м он#nbsp;становится архиепископом Финляндским и#nbsp;Выборгским. На#nbsp;этом посту епископ Сергий уверенно противостоит финнизации и#nbsp;протестантской пропаганде в#nbsp;Карелии. Он#nbsp;активно защищал Православие и#nbsp;православное население Карелии от#nbsp;финнизации. Эти усилия вызвали в#nbsp;России живой общественный отклик и#nbsp;поддержку.
В#nbsp;феврале 1917 года в#nbsp;условиях новой русской Смуты архиепископ Финляндский Сергий оказывается единственным архиереем, оставшимся от#nbsp;дореволюционного состава Святейшего Синода. Но#nbsp;исторические обстоятельства меняются с#nbsp;калейдоскопической быстротой#nbsp;— и#nbsp;вот, несколько месяцев спустя, он#nbsp;вынужден налаживать отношения между Синодом и#nbsp;Советским правительством.
Архиепископ Сергий действует методом проб и#nbsp;ошибок. Так, поначалу он#nbsp;взял ориентацию на#nbsp;обновленческие структуры, но#nbsp;впоследствии изменил свою позицию. Как известно, партнерами обновленцев были одновременно ГПУ и#nbsp;Константинопольский Патриархат, державший линию на#nbsp;модернизацию и#nbsp;вестернизацию Православия.
27#nbsp;июня 1923 года из#nbsp;тюремного заключения, в#nbsp;котором он#nbsp;ранее находился, был освобожден Патриарх Тихон (Белавин). ГПУ и#nbsp;ЦК приняли решение отказаться от#nbsp;проведения запланированного судебного процесса над ним. Это было воспринято обществом как попытка примирения советской власти с#nbsp;исторической Церковью, несмотря на#nbsp;ее#nbsp;формально нелегальный статус. Сам Тихон со#nbsp;своей стороны отказался от#nbsp;анафемы, провозглашенной им#nbsp;в#nbsp;Воззвании 1918 года, и#nbsp;подчеркнул в#nbsp;своем Заявлении в#nbsp;Верховный суд РСФСР от#nbsp;16#nbsp;июня 1923 года: «Я#nbsp;советской власти больше не#nbsp;враг».
После Заявления Тихона, называемого также «Декларацией 1923 года», многие раскольники-обновленцы покаялись и#nbsp;вернулись в#nbsp;лоно Церкви. Сергий в#nbsp;полной мере стремится поддержать начавшийся диалог и#nbsp;проводит тщательную работу по#nbsp;нейтрализации остаточного влияния различных обновленческих раскольничьих групп.
По#nbsp;существу на#nbsp;протяжении всего#nbsp;ХХ века именно вопрос о#nbsp;новой реформации и#nbsp;связанном с#nbsp;ней новом расколе был приоритетным для будущности Церкви, но#nbsp;в#nbsp;существующих обстоятельствах этот вопрос часто увязывался с#nbsp;лояльностью либо нелояльностью к#nbsp;советскому режиму.
Таким образом, заявления Патриарха Тихона помимо чисто политического смысла имели и#nbsp;другой#nbsp;— внутрицерковный смысл. Они ознаменовали отход от#nbsp;обновленческих инициатив, разрыв с#nbsp;идеями «новой Реформации», поддержку церковного суверенитета, патриархийного и#nbsp;епископального начал в#nbsp;Церкви. Разумеется, данный курс мог реализоваться лишь при условии политического перемирия с#nbsp;государством, которое также было заинтересовано в#nbsp;подобном перемирии. Советскому руководству на#nbsp;данном этапе нужен был жесткий политический контроль над Церковью, но#nbsp;отнюдь не#nbsp;внутренняя реформация. Ради этого контроля государство готово было отказаться от#nbsp;собственной реформистской линии, проводившейся им#nbsp;прежде с#nbsp;помощью «Живой церкви» и#nbsp;других обновленцев, ограничить их#nbsp;амбиции.
После гибели Патриарха Тихона 7#nbsp;апреля 1925 года (официально#nbsp;— от#nbsp;сердечной недостаточности, по#nbsp;другой версии, он#nbsp;был отравлен), митрополиту Сергию пришлось самому управлять церковным кораблем. При этом требовалось сохранить все результаты, достигнутые Тихоном, а#nbsp;при наличии определенных условий и#nbsp;возможностей развить и#nbsp;расширить эти результаты.
Двух Патриархов, Тихона и#nbsp;Сергия, трудно разделить в#nbsp;историческом времени: второй был продолжателем первого в#nbsp;меняющихся политических условиях. То, что именно они встали у#nbsp;кормила Русской Церкви в#nbsp;трудный исторический период, по-видимому, было предопределены свыше. Миссия Тихона и#nbsp;Сергия предполагала выполнение двух задач. Первая: остановить новый церковный раскол, усилившийся в#nbsp;ходе революционного брожения, но#nbsp;начавшийся намного раньше, еще в#nbsp;синодальный период. И#nbsp;вторая, менее очевидная, но#nbsp;не#nbsp;менее важная: помочь Церкви стать связующим звеном между старой и#nbsp;новой русской историей, между «белым» и#nbsp;«красным» полюсами русского общества.
В#nbsp;рамках этой миссии 29#nbsp;июля 1927 года появляется знаменитая Декларация Сергия (Послание Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Нижегородского Сергия и#nbsp;Временного при нем Патриаршего Священного Синода) «Об#nbsp;отношении Православной Российской Церкви к#nbsp;существующей гражданской власти». Он#nbsp;заявляет: «Мы#nbsp;хотим быть православными и#nbsp;в#nbsp;то#nbsp;же время сознавать Советский Союз нашей гражданской Родиной, радости и#nbsp;успехи которой наши радости и#nbsp;успехи, а#nbsp;неудачи наши неудачи. Всякий удар, направленный в#nbsp;Союз <…> сознается нами как удар, направленный в#nbsp;нас"[5]. Этот текст явно следовал духу Послания Тихона 1923 года. Отношение к#nbsp;нему зарубежной части Церкви и#nbsp;ее#nbsp;сторонников по#nbsp;эту сторону границы было предсказуемо неприязненным#nbsp;— тем более что в#nbsp;Декларации прямо объявлялось о#nbsp;непризнании заграничных органов церковного управления вместе с#nbsp;их#nbsp;политической позицией.
Таким это отношение остается в#nbsp;либерал-православной среде и#nbsp;в#nbsp;наше время. Но#nbsp;трактовка Послания 1927 года как якобы недопустимого компромисса с#nbsp;безбожным государством является нарочитым и#nbsp;неубедительным. На#nbsp;самом деле на#nbsp;Послание и#nbsp;его автора нападают не#nbsp;по#nbsp;политическим соображениям, но#nbsp;потому что данный политический компромисс позволил Церкви сохранить епископат#nbsp;— важнейшее условие ее#nbsp;выживания. Сохранить в#nbsp;периоды гонений и#nbsp;репрессий, когда возникла реальная опасность того, что прервется цепь хиротоний#nbsp;— а#nbsp;когда она прерывается, Поместная Церковь исчезает. Судя по#nbsp;ужасающе малому числу уцелевших епископов к#nbsp;началу Великой Отечественной войны, на#nbsp;это делался серьезный расчет.
Когда у#nbsp;врагов Церкви не#nbsp;получилось создать лжецерковь посредством обновленческого проекта, сразу#nbsp;же появилась новая задача: реализовать сценарий «естественным образом умирает последний епископ»#nbsp;— и#nbsp;тогда Русская Поместная Церковь исчезает по#nbsp;факту. Именно этот сценарий и#nbsp;поломал Сергий, и#nbsp;этого ему до#nbsp;сих пор не#nbsp;может простить либеральная «партия».
Незабываемым событием стало обращение митрополита Сергия к#nbsp;собратьям по#nbsp;вере в#nbsp;самом начале войны.
Объединенная Европа в#nbsp;очередной раз, как при Александре Невском и#nbsp;Михаиле Кутузове, вторглась на#nbsp;территорию исторической Руси, и#nbsp;вновь это было вторжение «двунадесяти языков»: у#nbsp;Германии, как известно, насчитывалось более 20 сателлитов. В#nbsp;своих выступлениях перед генералами вермахта в#nbsp;январе и#nbsp;марте 1941 года Гитлер подчеркивал, что война с#nbsp;СССР будет «полной противоположностью нормальной войне на#nbsp;Западе и#nbsp;Севере Европы», для нее будет характерно «тотальное разрушение», «ликвидация России и#nbsp;мировоззренческих уз» русского народа. В#nbsp;эсэсовском печатном органе «Das Schwarze Korps» («Черный корпус») 20#nbsp;августа 1942 года вышла статья рейхсфюрера С#nbsp;С#nbsp;Генриха Гиммлера под названием «Германизировать#nbsp;ли?». Гиммлер писал: «Нашей задачей является не#nbsp;германизировать Восток в#nbsp;старом смысле этого слова, то#nbsp;есть привить населению немецкий язык и#nbsp;немецкие законы, а#nbsp;добиться того, чтобы на#nbsp;Востоке жили люди только действительно немецкой, германской крови"[4].
На#nbsp;территории СССР предполагалось заново создать и#nbsp;заселить три имперских округа: округ Ингерманландия (Ленинградская, Псковская и#nbsp;Новгородская области), Готский округ (Крым и#nbsp;Херсонская область) и#nbsp;округ Мемель-Нарев (Белостокская область и#nbsp;Западная Литва)
Религиозная политика в#nbsp;зоне оккупации сочетала открытие храмов с#nbsp;образованием раскольничьих «церквей», поощрением сектантства и#nbsp;доносительства, созданием «нового священства», строящего свою проповедь вне связи с#nbsp;русской историей и#nbsp;традицией, с#nbsp;молебнами за#nbsp;победу германской армии.
***
В#nbsp;Послании митрополита Сергия от#nbsp;22#nbsp;июня 1941 года говорилось: «Жалкие потомки врагов православного христианства хотят еще раз попытаться поставить народ наш на#nbsp;колени пред неправдой», предлагалось противостать «нашествию идолопоклонников». Мобилизации народа перед нацистской угрозой способствовали и#nbsp;последующие проповеди митрополита Сергия, который призывал просить Господа о#nbsp;даровании силы и#nbsp;мужества тем, кто ведет «смертный бой с#nbsp;врагом» и#nbsp;просил единоверцев и#nbsp;сограждан послужить «словом и#nbsp;делом» Церкви и#nbsp;Родине[6]. Таким образом, митрополит Сергий шел путем великих подвижников#nbsp;— Дмитрия Донского и#nbsp;Патриарха Гермогена.
В#nbsp;это#nbsp;же самое время немалая часть представителей Зарубежной Церкви провозгласила вермахт христолюбивым воинством. Глава Архиерейского Синода Зарубежной Церкви митрополит Анастасий (Грибановский) спешил «поддержать крестовый поход фюрера против коммунизма"[1, 54]. В#nbsp;эмигрантской религиозной газете «За#nbsp;Родину» открытым текстом провозглашалось: «Господи, ниспошли Адольфу Гитлеру силу для окончательной победы"[2, 4].
В#nbsp;этот момент многие сняли демократическую или монархическую маску, а#nbsp;церковно-религиозная полемика, как выяснилось, всецело находилась в#nbsp;заложниках у#nbsp;глобальной политики. Фактически большинству лидеров церковной эмиграции война виделась как совместный поход европейских нацистов и#nbsp;либералов (российских февралистов) против населения России.
При этом необходимо отметить, что не#nbsp;все представители РПЦЗ оказались в#nbsp;нацистском лагере. Например, не#nbsp;поддерживали Гитлера митрополит, экзарх Западноевропейского Экзархата русских православных приходов Евлогий (Георгиевский) и#nbsp;его сторонники. В#nbsp;конце войны митрополит Евлогий изъявлял явное желание вернуться в#nbsp;Московский Патриархат. Владимир Николаевич Лосский, представитель «парижской школы», также был крайне далек от#nbsp;подобных намерений: более того, его статья о#nbsp;Патриархе Сергии после кончины последнего была напечатана в#nbsp;известном советском сборнике «Патриарх Сергий и#nbsp;его духовное наследство». В#nbsp;этой статье В.#nbsp;Н.#nbsp;Лосский пишет о#nbsp;«двух истинах веры», к#nbsp;которым Патриарх Сергий постоянно возвращался. «Первая: в#nbsp;изменчивом и#nbsp;текучем мире Церковь одна остается неизменной, непоколебимой, верной своей задаче#nbsp;— в#nbsp;новых исторических условиях. <…> Вторая: мир управляется Промыслом Божиим, и#nbsp;нет в#nbsp;нем такой автономной области, которая находилась#nbsp;бы вне Божественной воли; поэтому для христиан не#nbsp;может быть ничего случайного в#nbsp;происходящем, ничто не#nbsp;должно их#nbsp;смущать, приводить в#nbsp;замешательство или в#nbsp;отчаяние"[3, 264].
И, тем не#nbsp;менее, стало ясно, что значительная часть эмиграции, включая духовенство из#nbsp;числа зарубежников, не#nbsp;имеет ничего общего с#nbsp;Россией: гибель миллионов русских была для многих из#nbsp;них пустым звуком. Для партии Февраля, проложившей дорогу Октябрю, был важен вопрос гегемонии и#nbsp;сословных привилегий, которые они утратили и#nbsp;которые надеялись вернуть в#nbsp;случае успеха вермахта. Но, поддержав Гитлера, эти люди автоматически утратили статус реальных оппонентов новой российской власти и#nbsp;носителей идейной альтернативы. Момент их#nbsp;саморазоблачения в#nbsp;то#nbsp;же время стал отправной точкой для примирения значительной части русского общества с#nbsp;советским режимом.
В#nbsp;ходе войны советская власть, сколь угодно жестокая и#nbsp;репрессивная, защищала свой народ от#nbsp;рабства и#nbsp;уничтожения. В#nbsp;то#nbsp;время как нацистская Европа и#nbsp;эмигрантская «другая Россия» готовы были принять его уничтожение. Война заставила частично воссоздать и#nbsp;утраченный национальный консенсус. Перед лицом врага, общего для красных и#nbsp;белых, перед общей, цивилизационной угрозой идейные враги примирились,#nbsp;— кто временно, а#nbsp;кто и#nbsp;навсегда.
В#nbsp;данной ситуации у#nbsp;митрополита Сергия был только один выход#nbsp;— всесторонний договор с#nbsp;советским государством. И#nbsp;его решение оказалось, вне всякого сомнения, промыслительным. Подтверждение не#nbsp;заставило себя долго ждать.
В#nbsp;сентябре 1943 года Патриарший Местоблюститель митрополит Сергий был срочно вызван из#nbsp;Ульяновска, где он#nbsp;пребывал в#nbsp;эвакуации. 4#nbsp;сентября состоялась встреча в#nbsp;Кремле, которая, разумеется, была негласной. В «переговорную команду» Сергия входили митрополиты Ленинградский и#nbsp;Новгородский Алексий (Симанский), также будущий Патриарх, и#nbsp;Крутицкий и#nbsp;Коломенский Николай (Ярушевич), который спустя некоторое время стал первым председателем Отдела внешних церковных сношений Московского Патриархата.
Существует некий стереотип, согласно которому Сталин сделал широкий жест и#nbsp;великодушно пошел навстречу Церкви. Эта версия не#nbsp;имеет ничего общего с#nbsp;действительностью. Встреча имела отнюдь не#nbsp;протокольный характер. Это был переговорный процесс, жесткий и#nbsp;рискованный, результаты которого вполне можно считать дипломатической победой Церкви. Результатом переговоров в#nbsp;Кремле стало восстановление Патриаршества, отмененного в#nbsp;первые годы большевизма, а#nbsp;также духовного образования#nbsp;— последнее позволяло восполнять ряды духовенства, обучая новых священников. Церкви было возвращено какое-то количество храмов. В#nbsp;ходе аудиенции в#nbsp;общих чертах определился Устав, по#nbsp;которому Церкви предстояло жить не#nbsp;одно десятилетие.
Главным условием Сталина был внешний, политический контроль над Церковью, и#nbsp;по#nbsp;вполне понятным причинам это условие было принято. Компромисс в#nbsp;данной ситуации был единственно возможным решением. Компромисс предполагал контроль над деятельностью Церкви, направленной во#nbsp;внешний мир с#nbsp;одной стороны, и#nbsp;невмешательство в#nbsp;ее#nbsp;внутреннюю жизнь с#nbsp;другой#nbsp;— в#nbsp;первую очередь, в#nbsp;программы духовных школ и#nbsp;кадровую политику. Естественно, государство эту договоренность регулярно нарушало, влияя на#nbsp;кадровые процессы, но#nbsp;договоренность сама по#nbsp;себе играла немалую роль: на#nbsp;нее представители Церкви постоянно ссылались в#nbsp;борьбе за#nbsp;реальную автономию. Митрополит Сергий отказался от#nbsp;предложения финансировать Церковь за#nbsp;государственный счет. Это было необходимо, чтобы максимально сохранить кадровую и#nbsp;экономическую независимость церковных структур. В#nbsp;результате Советское государство обложило приходы налогом до#nbsp;50%, а#nbsp;иногда и#nbsp;до#nbsp;70%.
Будучи прагматиком, Сталин делал шаги в#nbsp;сторону Церкви, принимая во#nbsp;внимание психологическое и#nbsp;религиозное состояние армии. Конечно, фигура Сталина колоссальна с#nbsp;исторической точки зрения, но#nbsp;в#nbsp;ходе разговора Сергий превосходил его на#nbsp;две головы и#nbsp;выжал из#nbsp;возникшей ситуации максимум возможностей: это позволило Церкви жить и#nbsp;развиваться. Но, как и#nbsp;следовало ожидать, потепление государства по#nbsp;отношению к#nbsp;Церкви после войны, во#nbsp;второй половине 1940-х, сменилось новыми арестами и#nbsp;тюремными сроками.
8#nbsp;сентября 1943 года в#nbsp;Москве в#nbsp;Чистом переулке состоялся Собор епископов Православной Церкви, единодушно избравший митрополита Сергия Патриархом и#nbsp;принявший решение об#nbsp;образовании при нем Священного Синода.
Линия на#nbsp;восстановление иерархического начала в#nbsp;Церкви пробивала себе дорогу и#nbsp;позднее. Поместный Собор 1945 года окончательно прервал революционно-обновленческую направленность предыдущих Соборов. В#nbsp;его документах Церковь именовалась уже не#nbsp;«Российской», а#nbsp;«Русской». Отменялась реформистская модель церковного управления, копирующая светские парламентские институты, повышалась роль архиереев.
Важным достижением на#nbsp;пути аутентификации Церкви стало утверждение в#nbsp;2000 году «Основ социальной концепции Русской Православной церкви» с#nbsp;экклесиологическим подходом к#nbsp;социальным вопросам.
Все эти шаги были#nbsp;бы невозможны без усилия Патриарха Сергия. Его заслуги неоценимы. За#nbsp;отрицанием подвижнических деяний Сергия, как правило, стоит застарелая досада либеральной «партии» по#nbsp;поводу того, что церковная преемственность устояла, не#nbsp;прервалась, а#nbsp;Церковь пережила двойную смену режима#nbsp;— и#nbsp;соединила Россию дореволюционную с#nbsp;Россией советской и#nbsp;постсоветской. Особенно нелепым выглядит использование термина «сергианство», хронологические рамки которого не#nbsp;определены и#nbsp;могут сдвигаться как угодно далеко вперед или назад по#nbsp;исторической шкале#nbsp;— чтобы с#nbsp;«сергианством» легко можно было соотнести любое неугодное явление в#nbsp;церковной жизни.
В#nbsp;общественном сознании утвердилось понятие «Патриарх Победы»#nbsp;— так иногда называют Патриарха Алексия I (Симанского), который благословлял бойцов, возвращавшихся с#nbsp;фронта в#nbsp;мае 1945 года. Но#nbsp;в#nbsp;равной мере это понятие можно отнести и#nbsp;к#nbsp;Патриарху Сергию. И, безусловно, весьма символично, что автором мраморного надгробия над могилой Святейшего Патриарха Сергия в#nbsp;северном приделе Богоявленского собора является великий русский архитектор Алексей Щусев, причем это была его последняя работа.
8#nbsp;сентября 2023 года, в#nbsp;80-ю годовщину Архиерейского Собора, избравшего митрополита Сергия (Страгородского) Патриархом Московским и#nbsp;всея Руси, Патриарх Кирилл совершил панихиду на#nbsp;месте погребения Патриарха Сергия. Обращаясь к#nbsp;народу, Патриарх Кирилл сказал: «Попрошу всех вас помолиться о#nbsp;приснопамятном Святейшем Патриархе Сергии, который в#nbsp;самую, может быть, тяжелую годину всей истории Русской Православной Церкви выстоял в#nbsp;верности к#nbsp;Церкви, сумев преодолеть идеологические и#nbsp;политические преграды, которые стояли между Церковью и#nbsp;властью, и#nbsp;установить новый тип отношений, благодаря которому стали открываться храмы, монастыри, были выпущены заключенные священники и#nbsp;епископы, и#nbsp;возродилась наша Церковь"[8].
Трудными стезями шли праведники и#nbsp;подвижники Русской Церкви в#nbsp;периоды смут. Подвиг Патриарха Гермогена в#nbsp;ХХ веке был повторен Патриархами Тихоном (Белавиным) и#nbsp;Сергием (Страгородским). Их#nbsp;труды спасли Церковь, а#nbsp;Церковь в#nbsp;свою очередь не#nbsp;дала распасться «цепи времен» русской истории.
Представляется вполне вероятным, что рано или поздно Святейший Патриарх Московский и#nbsp;всея Руси Сергий будет канонизирован.
***
Список литературы:
Гордиенко Н.С., Комаров П.М., Курочкин П.К. Политиканы от религии: Правда о Русской церкви. М., 1973.
«За Родину», №73 от 3 декабря 1942 года.
Лосский В.Н. Личность и мысль Святейшего Патриарха Сергия // Патриарх Сергий и его духовное наследство: [Сборник]. — Москва: Моск. Патриархия, 1947. — 415 с.
Послание заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Нижегородского Сергия (Страгородского) и временного при нем Патриаршего Священного Синода («Декларация» митрополита Сергия), 1927 г.
Правда, 1941, 3 июля.
Православное учение о спасении / Архиепископ Сергий Страгородский. — [Репринт. изд. – Казань. Тип. Унив. 1808]. — М.: Моск. Патриархат, 1991. — 264 с.
Слово Святейшего Патриарха Кирилла в Богоявленском кафедральном соборе в Елохове в 80-ю годовщину избрания митрополита Сергия (Страгородского) Патриархом Московским и всея Руси.